Бога, продолжая получать удовольствие, доставлял его и другу. Его движения были плавными и размеренными, никакой спешки и торопливости. Он стремиться выжать максимум наслаждения из каждого момента их любви. Рука нежно скользила по телу, пытаясь запомнить каждую его кусочек.
Левая рука ускорила движения, правая скользнула к плечам и мягко легла на них. Да эту ночь любви он запомнит навсегда. Темница разума исчезла, и потаенные желания всплыли с самого дна сознания. Движения рук становилось все поравестее.

Бога кончал почти сразу за другом. Феерия удовольствия и испытанный оргазм был не меньшим чем в первый раз, а может и даже большим. Еще несколько мгновений его руки продолжали ласкать друга.
Он вышел из Ортеги, и уложил того на постель. Друг был в изнеможении, как и он сам, усталость, и количество выпитого, брали свое и сон стремился овладеть своей упущенной добычей. Он лег рядом с Ортегой и приобнял его.
- Орти... - Хрипловатым полушепотом. - Это было фантастично. - Нав посильнее прижал к себе друга-любовника. И стал проваливаться в сон. - Ортега... - Чуть слышно прошептал он, все глубже погружаясь в сон.

18 февраля 2008 г. 15 : 00

Утро…
День…
Спящий-то их не разберёт.
Бога прилагая массу сил, и собирая всю волю в кулак приоткрыл левый глаз. Светло…
Любезно сообщил мозг. Следовательно, все же можно считать, что это день. Нав попытался приподнять голову, но она была подобно свинцовому шару, а вместо шеи был прутик. Тогда он подвинулся на край кровати и попытался скинуть ноги. Но те запутались в покрывале, одеяле и еще чем-то и нав рухнул на пол, ударившись головой о тумбу. Всем был известен факт, что нава сложно напоить, и он быстро трезвеет, но никому не было известно, что похмелье у представителя этой семьи очень и очень страшное.
Прошло 25 минут…
Бога вновь пришел в себя, и теперь удивился, как он могу умудриться уснуть на полу, хотя казалось, что до кровати он все же добрался. Второй помощник сосредоточился и попытался вспомнить подробности того вечера. Но после посадки в самолет на самолет в Московском Шереметьево, ничего не вспомнил, да и события до этого были комками. Смирившись с этим, гарка пополз в направлении коридора, желая там начать поиски ванной. Пяти минутные поиски увенчались успехом, и ванная с душем была обнаружена. Сделав нелегкий выбор, залезть в ванную и понежиться там, или принять холодный душ. Он остановился на варианте душа.
Холодная воды успокаивала. Головная боль отступила. И Бога прислонился к стенке и направил струю воды себе на голову. Мысли начинали возвращаться в тяжелую голову. Бога вспомнил, что ужасно поругался с Ортегой, и наву сделалось так тоскливо, он не мог пойти и пожаловаться другу, что не в состоянии работать. Потом пришло воспоминание, что еще и комиссар на них накричал за случившееся, а если быть точней, то за его шутку с Ортегой. Потом вернулся участок памяти с инцидент в кабинете, и к тоске прибавилась желание выпить рюмочку золотого корня. Картинки продолжили проносить перед прикрытыми веками глазами. То как он заскочил по быстрому к эрлийцам, заехал к Кали за вещами. «Забыл оставить записку… случившееся совсем выбило из колеи». Картинки воспоминаний, казавшихся стертых участков памяти возвращались. Тоску и суицидное желания исчезли, как только всплыл фрагмент с самолетом. Настроение улучшилось, и Бога улыбнулся сам себе. Картинки прошлого продолжали свой бег. Аэропорт Днепропетровска, гостиница, кафе. «Ой… ну и нажрались мы…». И тут нава как молния ударила. Тело резко дернулось, напряглось и застыло. Глаза были широко раскрыты, взгляд скользнул в низ и он увидел, что там вода смешалась с густой и темной навской кровью. Страшные мысли оправдывались. Пальцы поползли по телу, ущупывая то, и на бедрах нашли отметины от когтей, на спине были порезы. Нав смыл с себя остатки крови запекшийся крови, выключил воду насухо вытерся, обмотал полотенце вокруг бедер и выскользнул из ванной. Замер на самом крою комнаты, боясь зайти и окончательно увериться в том, что это не сон. Судорожно сглотнув, он все же переступил порог.
На кровати, вперемешку с подушками и в запутанном покрывале лежал спящий Ортега. Бога развернулся и подошел к телефону. Поднял трубку и набрал внутренний номер гостиничного ресторана.
- Водки сто пятьдесят, и две бутылки минералки по два литра каждая, стаканы не нужны. Номер 602. – Положил трубку и стал дожидаться официанта. Тот не заставил долго себя ждать и явился с заказом. Нав услышал, как к двери подошли и, не став дожидаться стука, открыл её. «Мы еще и не заперлись… и суда могли войти…». Официант так и замер с поднятой рукой, удивленно глядя на высокого брюнета в одном полотенце. Тот резко схватил со столика стакан водки и опрокинул его в себя. После чего забрал бутылки минералки и пробурчал:
- Запишите на счет это всё. – И закрыл дверь.
Щелкнув замком Бога, жадно припал к открытой бутылки минералке. После чего вытер губы, вернул на место крышку и пошел в комнату.
Ортега не испарился, а все так же лежал на кровати. Теперь второму помощнику открылась вся страшная картина произошедшего ночью. Всюду валялась их одежда, рубашки без пуговиц, куски ремня, испорченные брюки Ортеги, туфли его же, нижнее бельё обоих. Перейдя через комнату, он поставил на тумбу бутылки, и лег на кровать. Ортега с невинным ворожением младенца, спал, повернувшись к нему лицом. Бога протянул руку и дрогнувшими пальцами убрал прядь волос, на плече он заметил следы когтей. «Спящий-проснувшейся…». После чего замер и стал ждать пробуждения друга.

- Угу доброе. - Бога продолжал смотреть на друга. - Пить будешь? Я минералки заказал.
"Он ничего непомнит... караул...". Бога сел на постеле, подложив себе под спину подушку.
Разум, вернувший себе власть, силой выпихнул головную боль, или во всяком случаи Бога думал одновременно о таком количестве вещей сразу, что не обращал внимание на неё. Сильнее сейчас были муки совести, он отымел лучшего друга. Что теперь будет с их отношениями…
Нав вновь взглянул на рядом лежащего Ортегу, и ему стало его так жалко, он испытал такое отвращение к себе. "И как ему рассказывать о случившимся?"

- Почти четыре. - Бога потянулся и взял бутылку минерал дал её Ортеге. - Держи, пей.
Тяжко вздохнув, он начал осматривать тело друга. Следы его вчерашних ласк были очень заметны. Взгляд становился все несчастнее и несчастнее, продолжая двигаться по телу Ортеги. Потом переключился на постель, покрывала и простыни которой были все в черных пятнах.
- Ты что, ничего не помнишь из вчерашнего? Совсем ничего?
Он повернул голову и в упор посмотрел на Ортегу.

Нав как раз сам приложился к бутылке, когда Ортега начал просить прощения, и от его слов он поперхнулся, и стал жутко кашлять.
- Кхм.. Кхм... нет Ортега, это я должен просить прощение Кмх... Кхм... - Наконец откашлявшись, он выпрямился и посмотрел на друга. Взгляд был как у молодого врача, только пришедшего в больницу и которого попросили сообщить больному о том, что тот умирает, и они ничем ни могут помочь. А умирать он будет долго и мучительно.
- Значит, ты ничего ни помнишь... - Бога тяжело вздохнул. - В самолете мы решили забыть инцидент, случившийся в твоем кабинете, когда ты меня поцеловал. Так вот. - Нав сел в пол оборота к Ортеге. - Сегодня ночью мы переспали.

- Что как? - Бога удивленно поднял бровь. - Ну, если память меня не подводит, то мне во всяком случаи понравилось и очень. Да и по твоим стонам можно было констатировать тоже самое.
"Какой же он наивный... И что теперь нам делать?". Бога тяжко вздохнул, продолжая разглядывать Ортегу.
- Ты хоть бы прикрылся... срамота ты моя. Те пересказать чего ты устроил вчера? Или сам будешь вспоминать?
То что Ортега его  не попытался убить сразу обнадеживало. Но от мысли, что делать дальше появлялось ощущение безысходности.

Очередной тяжкий вздох.
- Ну, ты меня никакого дотащил до номера. В него я вошел один, вот. Потом я как-то добрался до кровати и стал раздеваться, стягивая брюки, я чуть не навернулся, и от падения меня спас ты. Видимо ты прокрался за мной в номер, и подглядывал засранец. Дальше ты усадил меня на кровать. Я нес кауюто чушь, что ты мой рыцарь и герой, ты ответил еще большей чушью, что-то про Брунхильду и свадьбу. Вот. – Сделал глоток из бутылки. – А потом ты заявил, что не хочешь уходить, и полез целоваться. Я героически отбивался, но оборона была слаба, я больше выпил. Потом ты пошел дальше поцелуя и сделал мне эм… ну… короче, сделал мне миньет. Вот. – Еще глоток из бутылки. – Я и не знал, что ты на такое способен. Дальше хлеще, пока ты меня ласкал, я умудрился разодрать тебе всю спину. Потом ты набросился на меня с поцелуями. Я сорвал с тебя брюки, перевернул, удалил трусы и… и… и отымел. – Еще глоток. – Потом еще раз отымел. Вот. А потом мы уснули. Рассказ окончен, рассказчика не убивать. – И вновь припал к бутылке. Кидая на Ортегу косые взгляды.

- Не, не кошмар... кайф еще тот я словил. Ортега, почему ты это все скрывал? Ведь я твой лучший друг, а ты от меня все в тайне держал...
Бога вновь устроился на подушках обдумывая, что им делать дальше. Наконец пришли мысли что с ними сделает горячо любимый комиссар, но они были черными, черными от навской крови. Потом он осознал, что изменил невесте. И что Кали даже не сможет его подозревать в этом.
- И что планируешь делать… милый мой Орти?

- Как же? Ты скрывал, что питаешь к моей скромной персоне такие чувства. А я был слеп и не разглядел их. - Нав состроил невинную рожицу. Видно включилась защитная реакция, и Бога стремясь оградить свой рассудок от помутнения начал шутковать.
- Ну, во всяком случаи мы можем продолжить начатое. - Он одарил друга плотоядным взглядом. - Я не думаю, что ты будешь против.
Теперь разум пытался юмором блокировать все факты и перевести все в шутку, это было бессмысленно, но для разума это было самое простое решение.

- Ортега, прости мне мой плоский юмор. Ну и вообще меня прости. - Горестно вздохнул. - Я не ведал что творю, не осознавал этого... и теперь ужасно жалею об этом. Прошу простить меня за все, что я сотворил.
Угрызение совести вырвалось на свободу и грозило загрызть несчастную совесть, окончательно. Она и так была у Бога, маленькая и хлипкая, а пережить такое она просто не могла.
- Но я, правда, не знаю, что нам делать, теперь. Я переспал с тобой, на кануне свадьбы... Спящий побери всех и вся... Ортега ты умный и разумный из нас двоих, придумай что-нибудь. Объясни, почему так случилось?

- Да забудем и что? Дальше что? Эта ночь подобно дамоклову мечу зависла над нашей с тобой дружбой. - Нав согнул ноги в коленях и поставил на них руки. В которых поспешил спрятать лицо. - Дальше что?
Мысли метались подобно зайчикам, сматывающимся от стаи волков. И идеи что приходили в голову были одна бредовее другой. Но самое страшное, что он ощутил и попытался сразу задавить. Это то, что ему понравилось, и он совершенно не прочь повторить. Бога совершенно не мог обижаться, а тем более винить Ортегу за случившиеся, это он, он поддался и не смог сдержаться. Он ведь мог, как и тогда на диване, в его кабинете... но нет.

- Друг. - Нав теснее прижался к Ортеге. Одновременно пытаясь гнать недостойные мысли прочь. А те не заставили себя ждать, парадным маршем и с оркестром полезли в голову несчастного нава. Нет, все-таки ему тяжело осознать, что после случившегося они вновь просто друзья. Он уже никогда не сможет взглянуть на Ортегу, как смотрел на него до этой ночи.
- У меня нет истерики. Просто... просто это все ненормально, неестественно. Вот я и не могу с этим еще примириться. Но я рад, что ты не держишь на меня зла за случившееся.

Бога стиснул зубы, пытаясь удержаться. Не хорошо, не хорошо, что он меня сейчас гладит, плохо это ой как плохо.
- Ага, то есть если б я тебя изнасиловал в жесткой форме это ненормально. - Бога ближе придвинулся к другу. - А то, что я тебя просто поимел, это так, пустяки, ничего страшного, всякое бывает.
Нав тяжко вздохнул и бросил косой взгляд на друга, после чего положил голову ему на плечё.
- Странный ты Ортега. Никогда не думал, что узнаю тебя с такой стороны. - Очередной тяжкий вздох. - Ну, полез с поцелуями и поплатился. - Второй помощник лукаво улыбнулся.